РАДИОЭМБОЛИЗАЦИЯ ОПУХОЛИ ПЕЧЕНИ: КОГДА РЕЗУЛЬТАТЫ ЛЕЧЕНИЯ — ИСКРЕННЯЯ РАДОСТЬ НЕ ТОЛЬКО ПАЦИЕНТА, НО И ВРАЧА!

«Я думал, что это конец», — Валерий из Волгограда не скрывает, что слова «рак печени» прозвучали для него как приговор. Все произошло случайно: медицинская комиссия на работе, подозрительный снимок, направление на МРТ. «Для меня это был шок, как для любого нормального человека».

Абдоминальные хирурги в один голос сказали: неоперабельный. Местные врачи предложили только химиотерапию. Но случай Валерия оказался в поле зрения заведующего отделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения МНИОИ им. П.А. Герцена — филиала НМИЦ радиологии — к.м.н. Андрея Рерберга. Обратиться в федеральный центр Валерию посоветовали знакомые, и он поспешил воспользоваться рекомендациями.

«Для хирургии это был слишком рискованный процесс, — объясняет Андрей Георгиевич. — Правая доля печени почти полностью была замещена опухолью, плюс гепатит С и цирроз. В таких случаях радикальность операции остается под большим вопросом».

Консилиум врачей рассматривал разные варианты лечения пациенты и принял решение начать с химиоэмболизации — курса терапии, когда химиопрепарат вводится непосредственно в артерию, питающую опухоль. После нескольких курсов стало понятно, что опухоль не ответила на лечение. Тогда врачи предложили метод, который в России пока применяется в ограниченном числе центров, — радиоэмболизацию.

Что это такое? «Представьте: вместо длинного курса лучевой терапии дозу излучения подводят напрямую в опухоль через сосуды печени. Если обычно суммарная доза облучения достигается неделями, то здесь мы локально подводим сразу около 200 грэй. Это внутренняя, точечная радиотерапия», — поясняет Андрей Рерберг.

Валерий вспоминает саму процедуру просто: «Час времени. Немного больно пару минут, потом все проходит. День наблюдения — и домой. После этого я снова вышел на работу, уехал в командировку в Арктику. Я сварщик, работа тяжелая, но я со всем справился».

Главный результат: опухоль перестала расти, ее объем уменьшился, а уровень онкомаркера вернулся в норму. «Для нас это не просто цифры, — говорит Андрей Георгиевич. — Это значит, что опухоль потеряла активность. Мы достигли стабилизации, и это именно то, к чему мы стремимся».
Сегодня Валерий снова строит планы. «Теперь живу, как жил, только иногда думаю: хорошо, что послушал советов друзей и доехал до Москвы».

А вот лечащий врач Валерия Андрей Георгиевич смотрит на эту историю глазами не только врача, но и исследователя: «Впереди консилиум и, скорее всего, — операция. И мне очень интересно будет изучить, что же произошло с тканью после радиоэмболизации. Это даст ответы и для науки, и для других пациентов. Ведь онкология всегда про баланс — где риск, а где шанс. И в случае Валерия этот шанс сработал».